Парк возле графского замка слыл образцовым, и не раз писали о нем в журналах, присуждая призовые места в конкурсах по садоводству. Тут действительно было, на что посмотреть: пустошь, где когда-то росли одни сорняки, стала шедевром классического стиля.
От центра главной аллеи, соединявшей замок и въездную арку, симметричными лучами расходились шесть каменных дорожек, подчиненных общему замыслу. Растения подбирались так, чтобы независимо от времени года можно было любоваться живыми цветами. На центральной аллее, самой солнечной и нарядной, росли розы, а в секторах между дорожками лабиринты живой изгороди соседствовали с аккуратными клумбами. Надо ли говорить, что сад был идеален – строгие выверенные пропорции и геометрия, изысканные статуи и лучшие растения. Даже бутоны роз, все как один, стояли плечом к плечу, словно солдаты на параде.
«Порядок и симметрия – вот то, что нужно мятежной душе», – говорила графиня, любовно осматривая сад. Она знала все растения на клумбах и лично участвовала в отборе семян. Каждый цветок гордился честью расти в графском саду, и каждый изо всех сил старался быть как можно более идеальным, чтобы не нарушить рукотворную красоту и не быть вырванным вместе с сорняками, только…
Пасха в том году была ранняя, и так случилось, что одно маковое зернышко вместо того, чтобы попасть в пирог, каким-то чудом оказалось на клумбе с райграсом , и уже к середине мая зеленый росток пробился к солнцу.
– Кто я, и где я?- полюбопытствовал малыш.
– Ну что тут спрашивать?! – ответил голос откуда-то сверху, – Ты на клумбе, где растет райграс! Значит ты либо райграс, либо гадкий сорняк! И лучше бы тебе оказаться райграсом, иначе тебя вырвут с корнем, и жаркое солнце высушит твой стебель.
Малыш сперва испугался, но потом он подумал, что если бы он родился сорняком, то наверняка был бы кривым и некрасивым, а он-то вон какой изящный. «Значит, я – райграс, просто просос позже всех остальных», – успокоил себя цветок.
– Растите, тянитесь верх, как стрелы – поучали старшие травинки, и маковый росточек струной стремился к солнцу, убеждая себя: «Я райграс, я трава, я самый настоящий райграс».
Конечно, мак замечал, что его стебель не плоский и жесткий, а круглый и покрыт белым шелковым пухом. Он с ужасом видел, что цвет его нежно изумрудный, а полоски и не думают вырисовываться на широких резных листьях. В глубине души мак осознавал, что он не райграс, но страх быть вырванным с корнем заставлял его сильнее тянуться к небу и притворяться травинкой…
Справедливости ради надо сказать, что маку это не очень-то удавалось. Однажды, он поделился с соседней травинкой своим желанием «изогнуться и затрепетать», в ответ на что услышал: «Ты разве лиана, чтобы изгибаться? Или девица, чтобы трепетать? Ты райграс, и поэтому веди себя подобающе!»
Мак старался, как мог, но от предчувствия чего-то неминуемого и грустных мыслей о своем сорняковом происхождении у него стало распирать макушку. Бедняжка мечтал опустить ее вниз хоть на минуточку, чтобы отдохнул хрупкий стебель, но помнил, что райграс так не поступает, и поэтому продолжал держаться прямо. Только голова, увы, становилась все тяжелее, и налившись пунцовыми мыслями, разболелась вконец. Маку хотелось плакать, но слезы были бы равны признанию в том, что он никчемный сорняк. От этого цветку становилось так стыдно, что он едва сдерживался, чтобы не покраснеть…
Так мак мучился несколько недель, пока однажды солнышко не пригрело его настолько ласково, что он расслабился, забыв о боли… Тогда что-то щелкнуло в цветочной головке, и … О чудо! Над клумбой с райграсом парил и трепетал алый маковый огонек…
А в беседке рядом с клумбой в этот момент сидел печальный юноша. Грустил он потому, что его сердце таяло от любви к дочери старого графа, но нужные слова для разговора с ней не находились. Уже много недель юноша тщетно искал вдохновение в лабиринтах сада. И вот, когда отчаяние подобралось уже совсем близко, раздался легкий щелчок и – ап! – из клумбы с райграсом застенчиво улыбнулся миру маковый цветок, а вдохновение, засмотревшись на это чудо, поспешило остаться…
***
Нежный ветер перебирал атласные маковые лепестки, а мохнатый шмель деловито гудя приближался к его бархатной сердцевине, когда нужные слова были сказаны, и воздух, наполненный самым искренним из чувств, качнулся и разнес радостную новость по всей округе…
Свадьбу сыграли осенью, и, хоть это уже и не модно, старая графинная успела таки подсыпать маковых зерен в обувь молодым – на счастье ! Догадываетесь, из какого цветка они были?
Автор текста — Ольга ЛЮЦКО
Художник — Наталья КУДЛАЙ
Опубликовано в журнале «Женский журнал»